— Ты, верно, устала с дороги. Я распоряжусь о комнате. А завтра мы отправимся во дворец на встречу с Советом.

— Да, устала и еще как.

Но Клаусу совсем не нравилось ее настроение. Было видно, Лиза растеряна, разочарована. И перспектива стать королевой ее не радует. Возможно, это и хорошо, хорошо для народа, но вот для нее… А еще Лиза очень красивая, в стократ красивее своей матери и добрее. Олькен с юных лет отличалась стервозным заносчивым характером, ей было важно лишь собственное благополучие, но помимо она любила всеобщее внимание, похвалу. Лиза же совсем другая. Ни разу глаза девушки не зажглись, когда заходила речь о власти, о привилегиях.

Когда эльф проводил Лизу в опочивальню, Клаус взял со стола пустой поднос и посмотрел на себя в отражении. Зарос что-то, зарос. Надо бы навести марафет.

А Лиза вошла в небольшую комнатку, но очень-очень уютную. Здесь было все просто, без роскошеств, но тепло и пахло свежим бельем. Что забавно, на стене над кроватью на крючках висели новогодние носки. И так захотелось заглянуть в них. Лиза забралась на кровать и посмотрела в один из носков.

— Ух ты, — достала оттуда полосатый леденец, — прямо как в детстве, — скорее раскрыла его и засунула в рот.

Мама всегда дарила много сладостей на Новый год. И если ее корили подруги за такое количество сахара для пятилетки, она гордо отвечала: «Пока я жива, моему ребенку будет сладко». И снова слезы покатились по щекам. Эх, мама-мамочка, как же ее не хватает. Родная или нет, она была самая лучшая и единственная.

Перед сном Лиза лежала в кровати, грызла уже второй леденец и думала над своей судьбой. Странное дело, вот вроде вышла замуж, а полноценной женой-то и не чувствует себя, полюбила, а нет радости от этой любви, узнала правду, а лучше бы и не знала. Артикаста чуждый ей мир.

Горничная так и нашла девушку в кровати с леденцом за щекой:

— Госпожа, — потрепала ее за большой палец правой ноги. — Доброе утро.

Лиза открыла глаза и увидела рыжеволосую маленькую эльфочку. На ней было миленькое зеленое платье, как полагается, полосатые колготки, волосы были стянуты в тугой пучок.

— Доброе. А который час?

— Семь утра, — улыбнулась лисьей улыбкой. — Клаус ждет вас к завтраку.

— Ага, — кивнула. — Скоро буду.

Что-то вчера так наужиналась, до сих пор есть не хочется, а вот горячего бы чаю с плюшечкой… Сразу вспомнилась сдоба Гурчика, этот лепрекон просто царь и бог выпечки. После душа стало совсем хорошо, так хорошо, что даже непонятно, что за эйфория такая накрыла. Лиза глянула на себя в зеркало. Хм… у нее цвет глаз изменился? Радужка будто подсвечена. Чудеса в решете, не иначе. Лишь бы не какая-нибудь редкая болезнь по версии доктора Хауса. Но ладно, пора во дворец! А до этого все-таки чаю.

Эльфочка проводила Лизу в небольшую залу с большим камином, облицованным крупным камнем, у окон стоял круглый стол, сервированный на двоих. А Клаус тоже любит разнообразие.

— Прошу, — девушка выдвинула для Лизы стул.

— Клаус-то где? — осмотрелась.

— С минуты на минуту прибудет, — и поторопилась за завтраком.

Лиза тогда уставилась в окно. Снег падал крупными хлопьями, небо заволокло белыми плотными облаками.

— Доброе утро, Лиза, — раздался громкий голос хозяина дома.

— Доброе, — произнесла на развороте. И сейчас же застыла от увиденного. Клаус сбрил бороду! Оказывается, он молодой! Ну, ничего себе! — Ой, — захлопала глазами.

А он с довольной улыбкой проследовал до стола, сел.

— Выспалась?

— Да, — так и смотрела на него. Вот вообще два разных человека.

— Я тут подумал. Во дворец мы можем и завтра наведаться, а сегодня я хотел бы показать тебе долину.

Н-да, прямо-таки дежавю.

— Ну, тебе виднее, — засмущалась, его взгляд смутил, слишком уж проникновенный. Впрочем, как у Генри.

— Вот и чудно, — просиял радостью. — Я тебе такие места покажу…

— Места покажешь? — хихикнула. — Это ж какие?

— Особенные, — подмигнул. — Тебе понравится.

Продолжение от 21.01

После завтрака, во время которого Лизе все же достались две плюшки, помимо пшенной каши с медом и сухофруктами, отправились на улицу. А Клаус был искренне восхищен аппетитом своей гостьи, ему всегда нравились девушки, которые если уж сели за стол, то едят, а не жеманничают. Лиза и вчера угомонила почти всю порцию, и сегодня за разговором не заметила, как проглотила все, что ей принесли.

— Так, куда ты меня собрался вести? — вдохнула свежий морозный воздух и даже голова закружилась.

— А ты хочешь на своих двоих или на санях?

— После столь плотного завтрака лучше на своих. Растрясти надо бы, — вдруг Лиза ощутила себя уютно и легко. Вот ведь, вчера чувствовала себя чужестранкой всеми покинутой и преданной, а сейчас по телу растеклась странная нега. Или это все влияние Клауса? Он такой простой. Хотелось верить, что простой, а не приубоживается как Генри.

— Тогда прошу, — подал ей локоть, правда, когда Лиза за него уцепилась, возникло ощущение, что взялась за поручень в метро.

Клаус повел ее к воротам. Снег приятно хрустел под ногами, крупные снежинки летели с неба, затянутого белыми облаками. Долина уже проснулась и по дороге то и дело носились сани, народ бродил туда-сюда, кто-то расчищал тропинки от снега, что успел нападать за ночь.

— Здесь красиво, — беспрестанно вертела головой. — И многолюдно. Мне не хватало суеты.

— Любишь городскую жизнь?

— Да. Город создает ощущение, что ты не одинок. Я работала в магазинчике подарков, так или иначе, было общение с людьми. Вот вроде наобщаешься, насмотришься на других и домой идешь отдыхать, а не тосковать. Клаус, а ты знал мою маму? — глянула на него.

— Так ведь…

— Не ту, что воевала за трон, а ту, что меня спрятала в мире людей.

— А-а-а, Ледану… Да, знал. Она служила королеве, была ее личным писарем. Везде бегала за ней с блокнотиком, все записывала, запоминала.

— Вот как… писарем…

— Ей тебя доверили, так как Ледана была одной из самых преданных Артикасте, а еще она очень любила детей, но из-за службы не имела шансов завести свою семью. Олькен было плевать на своих придворных.

— Из нее получилась замечательная мама, — и грустно улыбнулась, а по щекам покатились крупные слезы, тогда Клаус остановился. — Ты чего? — посмотрела на него.

— Не шевелись, — снял пальцем с ее щеки слезинку и стряхнул в снег, тотчас в том месте, куда та упала, выросло три маленькие елочки.

— В прошлый раз выросла всего одна, — произнесла задумчиво.

— Твоя сила потихоньку растет, Лиза. Это добрый знак. Ладно, идем.

Клаус привел девушку в магазинчик сладостей. И когда они вошли в двери, Лиза чуть не запрыгала от радости. Это же ее давняя детская мечта, оказаться в подобном месте. Здесь царили такие сногсшибательные ароматы. На стеллажах, столах и прилавке было столько всего.

— Клаус, — ощутила приток слюны. — Или ты меня отсюда выведешь, или я сейчас устрою здесь государственный переворот и узурпирую власть.

Мармелады, зефиры, леденцы самых разных форм и цветов, шоколад всевозможных степеней горькости или молочности, бублики и улитки с глазурью, бублики с улитками без глазури, тортики, пирожные, конфеты.

— Я знал, что тебе понравится. Этот магазинчик существует без малого двести лет и переходит от отца к сыну. Таких сладостей во всей Артикасте не сыскать. Бери все, что хочешь и сколько хочешь.

— Будь моя воля, взяла бы все. Но…

Лиза пробежалась по залу, рассмотрела все, понюхала, что-то попробовала, потом продавец — эльф в возрасте протянул ей коробочку:

— Выбирайте, госпожа, — улыбнулся в пушистые, ну очень пушистые усы. — Вот чего душа пожелает, то и берите. — Клаус, ты ли это? — пожал руку здоровяку. — Прямо и не узнать. Если бы не исполинский рост и суровый взгляд, не признал бы. Скажи-ка, — облокотился на прилавок, — правдивые ли слухи бродят, что, мол, скоро наступит долгожданное потепление. Уж очень хочется дожить до этого дня.